Установление связей города Ташкента с городами-побратимами других государств –это ещё одно направление работы горисполкома. В последние годы Ташкент установил со многими из них дружеские связи. Подружились и с югославским городом Скопье. Все дело в том, что и он пострадал от сильного землетрясения. В послевоенные годы Ташкент посетила делегация коммунистов Македонии, представлявшая Скопье, группа общественности Греции. Незаметно, от встречи к встрече, завязались дружеские связи, породившие идею оформить их в официальных документах о дружбе двух городов. Это было в 1965–1966 годах.
В 1973 году делегация Ташкента прибыла по приглашению в Скопье, на мероприятия по случаю десятилетней годовщины разрушительного землетрясения. В делегацию, которую я возглавил, входили первый секретарь Фрунзенского райкома партии и один известный строитель. Мы прибыли в Белград через Москву и провели в столице Югославии один день. Здесь мы узнали, что во время землетрясения, по оценкам, в Скопье погибло около
10 тыс. человек. На одном из высоких холмов, заросшим ярко-зелёной травой, в память о каждом погибшем были установленные белые камни.

В первый день нашего приезда сос­тоялось большое собрание, в котором приняли участие мэр города, глава правительства. Затем нас отвезли на кладбище. Возле могил стояли бутылка коньяка и рюмка (по местному обычаю
пришедшие на кладбище должны были помянуть покойника).
Мы пробыли там три дня и подписали с мэром города соглашение об установлении связей между нашими городами. Разумеется, все это было сделано на основе постановлений Москвы и Белграда. Помню, каждому из нас выделили по комнате в общежитии спорткомплекса. В один из дней около спорткомплекса собралось человек 20–30. Собравшиеся пояснили, что хотели бы с нами встретиться. Оказывается, о приезде нашей делегации они узнали из газет и, прихватив с собой угощения, пришли к нам. Мы пригласили их в комнату. В разговоре выяснилось, что пришедшие в гости македонцы одно время работали в Чирчике, под Ташкентом. Узнав, что мы из Ташкента, они сразу же решили с нами встретиться. Они рассказали нам, что соскучились по нашим краям, народу, ведь родители некоторых из них похоронены в Чирчике. Говорили о том, что ташкентцы чрезвычайно добросердечны и гостеприимны, рассказывали, как готовили плов вместе с соседями, как их неизменно приглашали на свадьбы, различные торжества. Здесь же все по-другому, и отношения вследствие этого соответствующие.
В 1974 году в Ташкент приехала югославская делегация. Составили новый договор. Дружественную страну посетили деятели культуры, строители. В общем связи значительно укрепились. Мэр Скопье со временем был назначен главой правительства. Потом они предложили открыть у нас магазин. Недалеко от магазина «Ганга» вскоре был открыт магазин «Скопье». Взаимные поездки делегаций продолжались. В Скопье издали книги о Ташкенте, в свою очередь у нас публиковались статьи в журналах и газетах о городе-побратиме.

В том же 1974 году Ташкент посетила делегация американского города Сиэтл. Мы ознакомили гостей с Ташкентом. Заключили договор, согласно которому три-четыре месяца спустя делегация из трёх человек во главе со мной съездила, Америку. В неё входили директор Института истории, доктор исторических наук Мелихон-опа Ахунова и прикреплённый ко мне в качестве помощника сотрудник компетентных органов. Так вот этого «помощника», русского по национальности, не выпустили из Москвы. На мой вопрос о причине, ответили, что если у вас есть помощник, то почему вы сами несли свой чемодан из самолёта, а он спустился с трапа с пустыми руками. Из-за этой мелочи руководство в Москве не разрешило ему лететь с нами. Пришлось звонить в Ташкент и мне прислали в помощники молодого парня-узбека, который представился помощником по молодёжным делам. Ему объяснили, что помощник должен носить чемодан руководителя делегации.

Прилетели в Сиэтл. Город оказался необычайно красивым. Побывали на «диком» Западе. Сиэтл расположен между заливом Пьюджет и озером Вашингтон (в месте слияния с Тихим океаном). Сначала мы приехали в Сан-Франциско, а оттуда вылетели в Сиэтл. Нас прекрасно встретили, разместили в хорошей гос­тинице, рассказав попутно, что в этой гостинице останавливался бывший президент США Р. Никсон. Здесь мы встретились с руководителями различных общественных организаций, рассказали в беседах о своей работе – сколько улиц заасфальтировали, сколько асфальтовых заводов построили для этих целей, о количестве и назначении построенных магазинов и о многом другом. «Так вы занимаетесь еще и такими вопросами?», – удивились собравшиеся. Здесь мы узнали, что основная работа мэра – контроль за работой полиции и вопросы сбора налогов. Под дверью мэра выстроилась очередь из строителей. Как нам пояснили, только те из них, кто качественно выполнит задание, получит работу. Мэр не мог скрыть удивления, когда узнал, что мы отвечаем, начиная от самого строительства и вплоть до состояния сантехники в домах. Главное, что осталось в памяти, доброжелательное отношение к нам. Потом нас отвезли в город Споккан. Оказывается, в этом городе проходила выставка
ЭКСПО-74. «Сюрприз», – весело сказал нам один парень-узбек и принёс ляган плова. Оказывается, на выставке в павильоне, отведённом СССР, готовил плов молодой повар-узбек из Ташкента. Узнав о нашем приезде, он специально в качестве сюрприза приготовил нам андижанский плов. Посетили мы и советский павильон, больше похожий на большой город.
Едва мы спустились с трапа самолёта, в г. Споккан, как к нам подошла группа ребятишек. На спинах их маек красовался плакат «Свободу евреям!». Переводчик объяснил нам смысл надписи. Определённая организация специально организовала эту акцию. Позже я высказался мэру о неуместности подобных действий, ведь в Ташкенте мы не делали ничего подобного во время их приезда. Мэр в ответ сослался на свободу слова, самовыражения, на то, что они не могут ограничивать подобные проявления.
Вернувшись в гостиницу, обнаружил, что в фойе меня дожидаются 50–60 человек еврейской национальности с просьбой принять их. Со мной был и консул бывшего СССР. Он посоветовал мне их принять. Я спросил у собравшихся, кто из них был в СССР. Они ответили, что никто из них никогда не был в нашей стране. Однако заявили, что в Ташкенте евреи подвергаются притеснениям. В ответ я спросил: «На чём основываются ваши утверждения? Мой помощник Л. Кришталл – еврей. В Ташкенте больше 30 руководителей – евреи. По всему СССР большинство лиц с высшим образованием тоже евреи». Они ответили, что в Ташкенте арестован
человек по фамилии Маллаев. Пришлось объяснять, что у каждого государства существуют свои законы и кто их нарушит, разумеется, понесёт наказание в зависимости от степени совершенного. Признаться, я был готов к подобной встрече, потому что меня еще в Москве, в ЦК предупредили о возможности подобного. В общем некоторые из пришедших евреев пошутили, поговорили со мной и, наконец, ушли.
Наши отношения с Сиэтлом улучшились, и мы там разбили парк под названием «Ташкент». На открытии с концертом выступили казаки, одетые в традиционную казацкую одежду (это были потомки казаков, покинувших Россию во время революции).
Была в Америке организация, похожая на наш «Интурист». Мы поддерживали хорошие отношения с её руководителем, он неоднократно приезжал в Ташкент. По этой причине он по собственной инициативе и за свой счёт свозил нас в Лос-Анджелес, Чикаго. Затем переночевали в Нью-Йорке и вылетели в Ташкент.
Этот случай значительно укрепил наши отношения и вскоре делегация во главе с моим заместителем Хосият Якубовной Якубджановой съездила в США. Потом с ответным визитом к нам прибыла американская делегация.

В Ташкенте мы разбили парк
«Сиэтл». В честь Сиэтла также открыли магазин с одноименным названием. Это народная дипломатия имеет большое значение. Оставим в стороне высшее руководство стран, основная их цель – сближение народов. Помню, приехала к нам девушка из Америки, и наша прославленная танцовщица Кизлархон Достмухамедова обучила её национальным танцам. Мы подарили ей комплект танцевальных платьев. Вернувшись на родину, девушка устроила концерт узбекского танца под звуки бубна, выступив в узбекском национальном костюме.
Однажды в одной из поездок в Америку меня спросили: «Что вам дала советская власть?». Ответил им, что мне, сыну простого служащего, советская власть дала бесплатное образование. Закончил учёбу, предоставили работу. А что еще она должна мне дать?! Такие вот бывали вопросы и ответы.
В 1975 году по служебным делам был в Японии. Меня принял губернатор Токио господин Исамури. Он расспрашивал меня об улице Сарыкульская, Театре оперы и балета имени Алишера Навои. Его строили японские военнопленные. Я спросил его, в какие годы он был в Ташкенте. Господин Иамури рассказал, что был военнопленным после Второй мировой войны и жил в Ташкенте. Он много говорил о своём пребывании в нашем городе, отметил, что благодарен узбекскому народу. «В то время узбеки старались перебросить нам через забор хлеб, что-либо съестное, мы подбирали эту скудную пищу и благодаря этому тоже остались живы. Из военнопленных, отправленных в Сибирь, никто не вернулся. Большинство пленных, оставшихся в Узбекистане, выжили. Мы испытываем чувство огромной благодарности к узбекскому народу», – поведал мне губернатор японской столицы. Во время беседы господин Исамури поделился своим желанием вновь посетить Ташкент, почтить память умерших и похороненных на японском кладбище сослуживцев.
Вернувшись в Ташкент, поехал на японское кладбище. К сожалению, оно оказалось в чрезвычайно запущенном состоянии. Собравшись, мы быстро привели кладбище в порядок. Не знаю, приезжал ли тот господин в Ташкент, но то, что делегации из Японии приезжала, я знал.

Еще один город-побратим – город Марракеш. Первые наши контакты и поездка в Марракеш была через Москву. Тогда нас встречал мэр Марракеша. В делегацию, кроме меня, входил секретарь райкома партии Батыр Гулямович Халилов и девушка, продавец с фабрики «Малика». Нас принял глава правительства. Никогда не забуду – нам сказали, что в пятницу состоится митинг. Как только мы сошли с самолёта, нас доставили прямо в гостиницу, а оттуда сразу на митинг. В пятницу мусульмане, проводили пятничную молитву в соборной мечети. Нас усадили напротив проповедника. Имам познакомил нас с собравшимися, сказав, что мы приехали с родины имама аль Бухари, аль-Фароби, Ибн Сино. Затем мы вместе с верующими прочитали молитву. Мысленно я думал только о том, чтобы нас никто не сфотографировал. Однако нас все же успели запечатлеть на плёнку. После завершения визита нам подарили альбом с фотографиями. Главной фотографией в альбоме было фото, на котором мы молились, преклонив колени. В самолёте мы посоветовались и решили убрать эту фотографию. По приезде в Ташкент, докладывая Шарафу Рашидовичу об итогах визита, рассказали и об этом случае. Шараф ака одобрил наши действия, сказав, что мы поступили правильно.
Наши связи с Марракешем улучшались. От них также прибыла в Ташкент делегация. С ними приехал и мэр города. У них, оказывается, помимо мэра, имеется также и городской падишах. Городской падишах назначался
из родственников короля Марокко. Сам падишах жил в столице – в Рабате, но считался падишахом Марракеша.
Встретились мы и с президентом Туниса господином Бургиба. Одноимённая с названием страны столица- город Тунис тоже оказался большим городом. Я дважды побывал в Тунисе. Взаимообмен делегациями был на хорошем уровне – к нам приезжали делегации от них, наши ездили к ним. Ездили к ним и вместе с ансамблем «Бахор». В зале перед приёмной Ташгорисполкома организовали выставку, на которой выставили привезённые из поездки вещи. Эта народная дипломатия способствовала укреплению дружеских связей между нашими народами. Мы опубликовали интересные материалы о Тунисе и Марракеше в журнале «Звезда Востока», других журналах и газетах республики. В Тунис с нами съездили 7–8 артистов, которые дали там концерты. Интересно, что у них был министр по религиозным вопросам. Он приезжал в Ташкент и принял участие в больших торжествах, посвящённых 1400-летию пророка Мухаммада, организованного Духовным управлением мусульман Средней Азии и Казахстана. Когда наша делегация находилась в Тунисе, этот министр три дня водил нас на экскурсии. Он принял непосредственное участие в организации и проведении выступления наших девушек-танцовщиц.
Результатом хороших отношений с Индией явилось открытие в Ташкенте магазина индийских товаров «Ганга».