Согласно всем официальным источникам землетрясением в Ташкенте оказались разрушены или повреждены дома, в которых проживало 350 000 семей. Ущерб был нанесён 30–40 процентам общественных и жилых зданий. Землетрясение случилось в 1966 году, в 1969–1970 годах, приехавшие на помощь, выполнив свои обязательства, вернулись домой, некоторые остались в Ташкенте. В этот период, за один год было построено примерно один миллион квадратных метров жилья. Это в среднем 25 000 квартир. Из этого количества в 1970 году 50 000 квадратных метров составляли частные дома, остальное – многоэтажные. Сильно пострадали расположенные в центре города здания предприятий, школ, больниц, частные одноэтажные домовладения из сырцового кирпича. В принятом Генеральном плане было определено создание нескольких больших жилых массивов. Спроектировано строительство домов на пустующих землях Сергелийского рынка. Военные построили двухэтажные деревянные дома. Они были рассчитаны на временное, 10–15 лет, проживание. Целью строительства было обеспечить жильём часть строителей и построить на этих землях многоквартирные кирпичные и панельные дома. Кроме того, на землях колхозов вокруг Чиланзара также началось строительство многоквартирных домов. Земли 3–4 колхозов в старом городе до малой кольцевой дороги были поделены на участки и переданы жителям, западная часть города также была застроена домами, возведёнными на частных участках. До конца улицы Зиё Саид, от Кукчи и до малой кольцевой автодороги построили дома.
В центре Чиланзарского района возвели большой мост. На месте слияния Октябрьского и Чиланзарского районов появился Акмаль-Икрамовский район. В Юнусабадском районе, точнее за Ташкентской железной дорогой, раскинулись земли двух колхозов, на которых располагались колхозные виноградники, сады, фермы. Начиная с этих земель и до самой кольцевой дороги, мы начали возводить новые дома.
Были взяты колхозные земли, расположенные за бывшим заводом «Ташавтомаш». Кроме того, на западе города, с правой стороны территории, выходящей на нынешний Рохат и до самого Куйлюка, возникли большие жилые массивы. Началось переселение жителей из центра города на окраины Ташкента. Определённая часть приехавших строителей также переселилась в эти места.
К 1975 году постепенно стала сокращаться площадь свободных земель. Во-первых, согласно поставленной нам задачи мы должны были ежегодно строить один миллион квадратных метров жилья. А для этого необходимо было отводить 50–60 гектаров земли. Со временем решать этот вопрос становилось все трудней. Земли внутри городской кольцевой дороги были закреплены за колхозами, наша же задача – строить дома! Для решения возникшей проблемы мы обращались к первому секретарю областного комитета партии М.М. Мусаханову:
– Что будем делать, Мирза ака, у нас есть ресурсы для строительства на 250 тыс. кв.м. жилья, но председатели колхозов не дают нам землю. Гуломмахмуд ака из Юнусабада не хочет давать нам ни сотки земли. У нас в полной готовности строительные механизмы, техника, людские ресурсы, однако нет земли. Что будем делать ? – спросил я его.

– Берите землю, но у Гулламмахмуд ака есть 5–6 гектаров земли и скотоводческая ферма, помогите ему освоиться на новом месте, – попросил первый секретарь.
– Как помочь освоиться, когда у нас нет техники по подготовке земли? – попробовал я возразить. На что он посоветовал:
– По обе стороны Чирчика располагаются свободные земли. Заасфальтируйте подъездные дороги к этим землям, заплатите за ферму, и он сразу переедет на новое место.
Когда мы рассказали Шараф-ака о своих трудностях, он рекомендовал, чтобы мы использовали земли, принадлежащие колхозам Ташкентской облас­ти. Мирза Махмудович в свою очередь улыбнувшись, признался, что Шараф Рашидович часто критикует нас за разбазаривание земли. В те годы забрать земли у колхозов было невероятно трудной задачей, поскольку колхозные земли были под строгим контролем государства.

Некоторые руководители укоряли нас, говоря, что в Чиланзарском районе много свободной земли, почему бы вам не взять её? Был в этом вопросе один нюанс. Согласно генеральному плану развития, для придания городу определённого силуэта, предусматривалось строительство 4-х, 9-ти и 16-этажных домов, спроектированных для будущего строительства именно на этих землях. И тогда уже должен был возникнуть красивый рельеф города.
Кое-кто из руководителей, вызывая нас в ЦК, также задавал нам вопросы, зачем мы хотим забрать именно эти земли, когда вокруг много других пустующих. Но ведь есть Генеральный план, в котором все предусмотрено, и его необходимо соблюдать! Но все равно редко, иногда под давлением обстоятельств производилось и строительство отдельных объектов вне Генерального плана. Необходимо было сохранить земли под строительство 9-, 16-этажных домов, пока вступят в строй мощности домостроительных комбинатов. Открыли первый домостроительный комбинат, потом второй, третий, четвёртый.
В 1980 году в Сергели построили первый блочный дом. Мощности комбинатов позволяли строить 700–800 тыс.кв.м. жилья. И вот когда у нас появились такие строительные мощности, впереди возникла проблема дефицита земли.
Когда закончились свободные земли, Шараф Рашидович рекомендовал обратить внимание на территории въезда в город, дома находятся в неприглядном, очень плачевном состоянии, тогда как в Москве по-другому – при въезде в город по обе стороны высятся красивые дома и внёс предложение рассмотреть этот вопрос.
В Управлении железных дорог имелась вагонодрезина. В один из дней мы с Асадуллой Ашрафовичем Ходжаевым (первым секретарём горкома партии) и руководителями железной дороги объехали на ней подъезды к городу. Между станцией Салар и железнодорожной станцией Ташкент – слева, было много заброшенных, заболоченных земель. Неподалёку располагались маленькие, неказистые домики, построенные когда-то текстильным комбинатом своим рабочим. Тогда у нас появилось предложение, с которым мы обратились к товарищу Худайбердыеву Н.Д. Позже с председателем Госплана Кудратилла Ахмедовичем Ахмедовым мы с 10 утра и до обеда объехали эти места. Одна сторона этих земель выходила к Южному вокзалу, другая к улице Богдана Хмельницкого. Это были в 1980–1981 годы. Через четыре-пять лет эти места преобразились в один новый городок. Сегодня в народе он известен как массив Текстильщиков, или Башлык. Был план строительства Ташкентской обводной дороги от улицы Богдана Хмельницкого до Южного вокзала. Сегодня все эти планы осуществлены.
Когда в 1970 году я приехал на работу в Ташкент, население города составляло 1,6 млн. человек, потом 1,8 млн. позже достигло 2,0 млн. Мы зафиксировали этот показатель, зарегистрировав последнего родившегося в 1978 году ребёнка.
Массив Каракамыш также строился после землетрясения. В последующем были построены массивы 2, 3, 4 и 5. Появился комплекс «Олимпия», затем выстроили Профессорский городок.
Начали строительство ТашМИ. Тогда в городе было только одно устаревшее здание ТашМИ. И хоть оно еще могло функционировать, но уже не отвечало современным требованиям. Решением ЦК намечено было строительство современного многопрофильного медицинского комплекса на площади более двухсот гектаров земли. Сюда же переселили и медицинский институт. Многие медработники проживали в центре и ближе к центру города. И здесь возникали вопросы удалённости жилья от места работы. Поэтому для них построили жильё, объёмом около 20 тыс. кв.м. Для студентов построили 20 общежитий, для профессорского-преподавательского
состава – коттеджи.
Кроме того, там же было построено много жилых многоквартирных домов, но возникла одна проблема. Несмотря на строительство большого количество новых квартир, население не хотело переселяться из центральной части города на окраины. Ректор ТашМИ пожаловался, что люди не хотят переезжать в новые дома и просил совета, как решить эту проблему. Основной проблемой была транспортная – добраться в новый городок можно было только на трамвае. Поскольку новый массив был в то время глубокой окраиной, удалённой от города, туда отказывался переезжать даже профессорский состав. Позднее мы наладили транспортное сообщение, появился базар, магазины, запустили маршрутные такси, наладили автобусное сообщение. Потихоньку в этом месте оживилась жизнь.

Сегодня ТашМИ – это большой комплекс с полной инфраструктурой, вокруг поднялись здания Урологического центра, Центра крови и многие другие. Это место уже больше похоже на отдельный городок.
Необходимо было еще оживить и решить жилищные вопросы работников Ташкентских тракторного и авиационного заводов. Согласно постановлению Кабмина мы должны были ежегодно строить по 20 тыс. кв. метров жилья вокруг тракторного завода, а для авиационного завода – 30 тыс. квадратных метров.
И вот тут случился большой переполох. Директор тракторного завода Пулат Мирзаахмедов объявил по всей территории России о наборе слесарей, сварщиков и других специалистов. Пообещал, что каждый приехавший будет обеспечен квартирой в течение одного года. В Ташкент стали прибывать люди. Приехало сразу 20–30 семей. Часть из них мы вернули обратно, некоторым пришлось выдать квартиры вне очереди. Позже мы пригласили П. Мирзаахмедова и указали ему на неуместность и ошибочность подобных самовольных действий.

Каждый год перед составлением планов мы ездили в Москву на 10–15 дней и посещали различные инстанции. Ходили к министрам авиации, сельского машиностроения, химии и ставили перед ними вопросы ребром: это ваши заводы, мы уже 3–4 года выдаём квартиры за счёт города, вы принимаете людей на работу, так выплачивайте нам деньги. Удалось добиться хороших результатов: ежегодно мы получали средства на строительство жилья для авиационного завода 20 тыс. кв. м, для тракторного завода 10–15 тыс.кв.м. для Ташсельмаша, Узбексельмаша и делили их между предприятиями лёгкой, химической промышленности. В решении этого вопроса внёс огромный вклад Шараф Рашидович. Он звонил московским министрам и просил содействия и помощи для нас. Среди министров бывшего Союза ССР Шараф Рашидович пользовался большим авторитетом и уважением.
Поначалу строились некрасивые 4-этажные дома СПТУ, потом мы уже приступили к строительству 4-этажных панельных домов из собственных материалов. Потом приступили к возведению 9-этажных зданий. В Ташкенте появилось монолитное строительство. Эти дома были построены на проспектах Космонавтов, Дружбы Народов. Со временем перед нами возникла другая проблема – все построенные дома каждые 20 лет нуждались в капитальном ремонте, т.е. нужно было обновлять крыши, сантехнику, коммуникации. Кроме того, в конструкциях панельных домов предусмотрены закладные детали в панели, которые в месте стыка приваривались друг к другу. Металл при хорошей изоляции служит длительное время, если же она нарушена или не cоответствует требованиям, он начинает ржаветь со скоростью 1 мм в десять лет. При проведении капитального ремонта места сварки тщательно проверялись, иначе многоэтажки могли сложиться, как карточный домик. Этим вопросам уделялось большое внимание.

Если в 1966 году было построено почти один миллион квадратных метров жилья, то через двадцать пять лет необходимо было обеспечить капитальный ремонт этого одного миллиона кв.м. жилья. Однако определённая часть денег, предназначенных на капитальный ремонт, расходовалась по другим направлениям – иногда финансы расходовались на капитальное строительство, на срочные, неожиданные и чрезвычайные нужды. И если, к примеру, 500 тыс.кв. м. жилья не будет своевременно капитально отремонтировано, то в следующем году эта цифра оказывалась уже дополнительной нагрузкой. Это безусловное и строгое требование мы старались выполнить полностью.
Я докладывал руководству своё мнение по этим вопросам, потому что игнорирование вопросов капитального ремонта могло со временем привести к очень тяжёлым, возможно, катастрофическим последствиям.
Не знаю, как решаются эти вопросы сегодня (2003 г. – ред.), хотя в настоящее время нет больших строительных объёмов. А капитальный ремонт требует больших финансовых и материальных ресурсов.
Одновременно со строительством домов должна совершенствоваться инфраструктура: газ, строительство дорог. За последние годы проделана большая работа. Слышал, что в Ташкент проводится водовод по доставке 2.6 млн. кубометров воды. Вообще-то, в мире мало таких обеспеченных водой городов, как Ташкент. В Москве, к примеру, на одного человека расходуется 500 литров воды, тогда как в Ташкенте – свыше одной тысячи. Происходит это из-за нерационального использования драгоценной влаги. Еще одна проблема. В нашей республике отсутствует полноценная система очистки, использованной на заводах и фабриках воды. Вода из фонтанов также прямо сбрасывается в канализацию. И даже во многих институтах в хозяйственных помещениях, санузлах, вода фонтаном бьёт из проржавевших или лопнувших труб. Протекающие через городские дренажные системы сточные воды должны быть использованы для озеленения, однако мы становимся свидетелями, что она просто вытекает и не используется по своему предназначению. Правда и то, что население в большом количестве использует питьевую воду для полива садов и огородов.

Недавно на одной из встреч руководство «Ташгорводоканала» поделилось со мной планами увеличения в ближайшем будущем количества воды, поставляемой в город. Я ответил им, что все это хорошо, однако нужно подумать, в первую очередь, об экономии расходования воды. Высказал им мысль, что если не будет решена проблема экономии воды, то увеличение её поставок не даст результатов. Нужно определить места наибольшего расходования воды, санкциями, штрафами за нерациональное использование, прекратить поставку воды. Таким только способом можно поднять значение и ценность воды. Нужно также увеличить количество используемой для полива технической воды, потому что люди, изнывая от летнего зноя, не имея другой возможности, всё равно будут использовать на эти цели питьевую воду. Сколько средств при этом будет потеряно. Кроме того, есть ведь и прочностные возможности водопроводных труб. А это связано с условиями их эксплуатации. К примеру, на улице Беруни, в Старом городе, высятся шесть девятиэтажек. Провели туда воду. Прошло всего четыре года, и трубы проржавели. Позже мы узнали, что некоторые недобросовестные жильцы воруют электроэнергию, подключив к водопроводным трубам провода.
Трубы подвергаются коррозии под воздействием токов. При нормальной изоляции труб они могут служить 50–60 лет. Например, трубы газопроводов покрывают битумной изоляцией и устанавливают катодные станции, которые защищают их от воздействия подземных блуждающих токов. Имеющуюся в составе газа серу вычищают на месте, на месторождении, и если газ доводят до нормы, то потери не предвидятся.
Мы стали строить больше домов. Исходя из пожеланий населения, расселяли людей группами, с учётом привычного для них соседского проживания. Потом появилось выражение «под котлован». Люди требовали выделить им квартиры на месте привычного проживания. Мы просили их потерпеть и, построив каркас дома, вручали им ордера. Они с самого начала были свидетелями строительства их нового дома и терпеливо ожидали окончания стройки на съёмных квартирах или у родственников. В этом вопросе много хорошего сделал для людей Георгий Минасович Саркисов, Первый заместитель председателя Ташгорисполкома. Многие руководители выражали своё недовольство, обвиняя нас в том, что мы идём на поводу у населения, особенно это касалось жителей Старого города.
Как бы то ни было, но внешний облик города претерпел значительные изменения. Ташкент по праву можно было назвать мегаполисом.
Работа и радовала, и приносила немалые огорчения. Качество многих построенных домов не отвечало предъявляемым требованиям. Деньги поступали по лимиту сверху. К примеру, если нам выделяли средств на один миллион кв. метров жилья, и мы его осваивали, то и на следующий год также давали средства на один миллион кв. метров. Но если мы из выделенных на год средств сдавали жилья на 800 тыс. кв.м. то на следующий год Москва выделяла нам средства на недоосвоенный объём меньше. По городу в очереди на квартиру стояло свыше 100 тысяч семей. К слову, на те неосвоенные средства можно было построить дополнительно 5 тысяч квартир. Учитывая этот факт, мы старались всеми силами помочь строителям.

Много проблем возникало при сдаче в эксплуатацию домов с недостатками. К концу года в приёмной собиралась очередь из руководителей Главташкентстроя и его трестов, просивших принять в эксплуатацию тот или иной дом, а то и несколько домов сразу. Городская комиссия принимала их с условием устранения недостатков в январе следующего года. Я утверждал акты комиссии по приёмке домов, и затем они попадали в статотчёты. Мы выезжали на место строительства для осмотра готовых к сдаче домов и отмечали массу недостатков: полы не доведены до конца, не проведены озеленительные и благоустроительные работы. Как принимать подобный дом? Строители неоднократно обещали, что будут работать в три смены и исправят все недостатки. Я и сам, признаться, опасался утверждать акты приёмки таких домов, ведь тогда существовало правило: в дома с выявленными недостатками нельзя выписывать ордера на вселение. Приходилось звонить председателю Народного контроля республики Насыру Махмудовичу Махмудову и просить, чтобы дней пятнадцать он не присылал в Ташкент комиссию, а за это время мы должны были устранить все недостатки. Потому что, принимать дома с недоделками – это нарушение закона, фактически преступление. Я подписывал бумаги только с его согласия.
Дня через 3-4 я обходил все новостройки. На строительных площадках царила тишина – все работы остановлены. 1 января – праздничный день, 2-го января похмелье и только ближе к 10 января наступало какое-то оживление в работе. Все это напоминало хождение по лезвию бритвы. Если дать принципиальную оценку нашим действиям, то всех нас нужно было бы привлечь к ответственности. Однако не поступи мы таким образом, то 5 000 семей в год оставались бы без квартир. Ближе к марту мы сдавали в эксплуатацию дома плана прошлого года. Таким образом, мы вынуждены были закрывать глаза на многое, хотя нам самим все это было не по душе…
У людей не было нормального жилья, многие ютились в маленьких полуразвалившихся домиках, и «хрущевки» в это время во многом помогли решить проблему, сняли определённое напряжение в квартирном вопросе. Есть одна очень важная вещь при строительстве – индустриализация. Кирпич – это хороший строительный материал. Самое подходящее для Средней Азии – строительство домов из нашего, отечественного кирпича. Однако его стоимость высока и строительство идёт медленней. Панели ускоряют сроки строительства на 30 процентов. Однако через соединительные стыки в дом проникает конденсат. Во-вторых, в жару эти дома нагреваются, в холод остывают. Существуют кирпичные панели: панель внутри из кирпича. Сантехнические кабинки также сделаны из панелей. Для нормальной жизни самый подходящий дом – кирпичный. Мы были вынуждены строить панельные дома из-за необходимости как можно быстрей обеспечить людей жильём.

Пренебрежение качеством при строительстве, в периоды, когда только и слышно «давай, давай», – все это приводило к тому, что, например, в квартирах из-за некачественной укладки вздувался линолеум. Позже мы нашли один метод. В Москве нам подсказали: поговорите с людьми и после оштукатуривания стен, оставшуюся внутреннюю отделку сделайте по договорённости с жильцами и по их желанию за отдельную плату, а строительные организации пусть изготовят всю запрашиваемую оснастку. Благодаря этому многие смогли внести изменения во внутренний вид квартиры еще в процессе строительства.
В период с 1972 по 1985 годы ежегодно строилось 950 тыс. – 1 000 тыс. кв. м. жилья. За 14 лет было построено 12-14 млн кв. м. И, если на один миллион кв. м. приходилось 25 тыс. домов, то получается, что мы построили жилье для 300 тыс. семей. Так было в наше время.
Во главе этого грандиозного строительства города была самоотверженная работа руководства республики, ответственных работников ЦК партии, Совета Министров, министерств и ведомств, сплачённые коллективы партийно-хозяйственных активов области и города Ташкента. Никто не был в стороне, а напротив активно участвовали в этой масштабной работе. И каждый из них может сказать с гордостью: «Я строил город Ташкент!».
В Москве, в Академии общественных наук мы ежегодно месяц-два проходили обучение. Там я учился вместе с председателем Киевского горисполкома. Однажды он спросил меня:
– Ты знаешь, какой объем работы у городского совета?
– Большой, – ответил я, не вдаваясь в подробности.
– Не-ет, давай конкретно! – не отставал он. – Вот подсчитай, сколько потребностей приходится на одного человека: он проснулся, надо умыться, позавтракать, транспортом доехать до работы, целый день работать. Потом прийти домой и опять ужин, вечером отдохнуть и хорошо выспаться… Вот подсчитай, сколько элементов? Умножай на общее количество людей. Если любая из этих операций для человека не будет обеспечена, то виноват в этом Городской Совет!
Если подумать, то он прав… Не привезли вовремя в магазин хлеб, нарушилось движение транспорта, отключили свет – за все должен отвечать горисполком.