Генплан – это не вымысел и не фантазия. В генплан после тщательного изучения всех проблем были внесены вопросы, требовавшие своего разрешения. В процессе работы в генплан вносились, в зависимости от сложившейся ситуации, необходимые изменения или коррективы. Этот план находился у меня в кабинете. Контуры города, главных магистралей дорог были чётко определены и отражены в плане. Одно было очень хорошо продумано в плане: 4-х, 9-этажные и свыше девяти этажей зоны строительства. На этом плане еще и сегодня основываются проводимые работы. Потому что в 20-этажной зоне нельзя строить пятиэтажки, в противном случае изменится внешний силуэт города.

Сегодня построенные многоэтажные банковские дома, гостиница Интерконтиненталь, Бизнес-центр, хотя и не были в генплане, но являются отражением творческого подхода сегодняшнего дня. Эти изменения сделаны правильно, поскольку соответствуют требованиям времени. Не вошедшие в те годы в генплан новые проекты были включены в него по требованию времени. Но основанием для всех изменений всегда является генплан. К примеру, на подъезде к Юнусабаду, по велению времени, инициативе руководителя, возник парк «Памяти».
Причиной появления Бектемирского района явилась нехватка свободных для застройки земель в городе. Как только те земли перешли в распоряжение города, началось жилищное строительство.
Генеральный план был составлен вплоть до Чирчика. С начала улицы генерала Петрова, за авиазаводом были поля, позже учитывая увеличение населения города, эти земли также стали осваиваться.

После кончины Ш.Р.Рашидова в 1984 году в Ташкент прибыла группа следователей во главе с гдляном и началось так называемое «хлопковое дело». В Узбекистан прибыл Егор Лигачев – секретарь ЦК КПСС. Шла подготовка к Пленуму (Пленум должен был очернить деятельность Шарафа Рашидовича). И.Б. Усманходжаев – первый секретарь ЦК партии республики, У.У. Умаров – первый секретарь горкома партии, я сели с ним в правительственную «Чайку». Лигачев попросил показать ему Старый город. Поехали вСтарый город. Я заранее подготовил трассу, и мы знали, по какому маршруту его провезти. Однако начали двигаться по дороге, указанной Лигачевым. Позади нас в 3-4 машинах ехала охрана. Остановились около одной узбекской махалли, узкие улицы. Народ быстро собрался. Лигачев обратился к ним со словами: «Посмотрите люди, в каких условиях вы живете. Ваш руководитель построил огромные дворцы, а до вас ему и дела не было». Встал один аксакал (ветеран войны) и ответил: «Ну и что? У нас и без того нет дворцов. Вы были в Алма-ате? Посмотрите, какие там дворцы. Построил, и что из того!» Лигачев немного сбавил пыл. Он думал, что своими словами разгорячит толпу, и люди начнут высказывать возмущение. Однако этого не случилось.
Он спросил ветерана, где тот живет. Старик повёл нас в свой дом. Был июнь месяц. Аккуратный и чистый домик, маленький дворик. «Вы подавали заявление на получение квартиры?» – спросил его Лигачёв. Старик ответил, что ему не нужна квартира, и рассказал, что живёт с дочерью и внуком. В общем, народ спокойно и подробно отвечал на его вопросы, и он не добился своего результата. Он рассчитывал увидеть недовольство людей их положением и донести жалобы населения до Пленума.
Это было время, когда старый город потихоньку сносился и перестраивался. В маленьких дворах отсутствовала канализация, а про горячую воду и говорить не приходится. Однако люди привыкли к таким условиям. Более состоятельные выезжали в другие части города, покупали земельные наделы, строили дома. Люди, жившие в стеснённых, неблагоустроенных домах, с радостью бы переехали в благоустроенные квартиры. Но не всем нравились построенные нами дома. Некоторые, продав свои дворики, переехали и создали себе нормальные условия. Старикам же наши дома нравились, потому как условия были хорошие, квартиры их устраивали.