Принимая меня на работу в ЦК, Шараф Рашидович рассказал о транспортных проблемах, одна из которых имела отношение к авиации – о необходимости строительства больших цехов на 243 авиаремонтном заводе, производившем ремонт лайнеров ИЛ-62, остановился и на необходимости строительства нового аэропорта. Отметил, что в данное время в московском институте «Аэропроект» готовится проект нового здания и попросил меня возглавить эти работы. Практически в то же время был построен завод. Проект аэропорта был готов, справа от автодорожного аэропортовского моста находилась устаревшая котельная, распространявшая по округе облака дыма. Рядом с ней был большой участок бесхозных земель. Я съездил пару раз в институт «Аэропроект» Министерства транспортного строительства СССР. Там зашёл разговор о пандусе. Мне почему-то показались грубыми спроектированные ограждения и перила конструкции. Я попросил специалистов немного переделать проект, сделать их более лёгкими. Спустя время мы получили проекты. Теперь главным заказчиком становились авиаторы. Управление гражданской авиации в те годы возглавлял Газиназаров А.Г. Обустройство территории вокруг аэропорта предусматривалось за счёт города, здание аэропорта же за счёт авиаторов. Но само строительство от начала и до конца входило в зону нашей ответственности.
В один из дней, после моего перехода на работу в город, руководители республики направлялись в Москву на какое-то совещание. Мы вместе с секретарём райкома партии Батыром Гулямовичем Халиловым выехали в аэропорт проводить руководителей республики. На подъезде к правительственному залу ожидания Шараф Рашидович довольно резко обратился ко мне: «Когда начнётся строительство нового здания аэропорта, ведь проект уже готов?». Проводив Рашидова, я тут же вызвал начальника треста «Средазтрансстрой» М.Джабидзе. Собрались вместе с главным архитектором города Сабиром Рахимовичем Адыловым и первым секретарём райкома партии. Спросил у них, почему не начато строительство. М.Джабидзе ответил: «Они не дают мне окончательной точки начального этапа строительства аэропорта». Сабир Рахимович же утверждал, что давно передали все необходимые данные. Был среди нас и представитель заказчика. Я попросил его, чтобы мне принесли кирку, попросил Сабира Рахимовича указать мне окончательную точку для начала работ и, воткнув в неё остриё кирки, подвёл черту: «С этого места и начнём копать». Внутри предполагаемой площади строительства здания проходит большое количество инженерных коммуникаций, которые необходимо было вывести. Строители, опасаясь их нарушить, не решались приступить к работам. Спросил о второй точке. В общем, мы на месте определили все восемь точек. Я указал Джабидзе на проекте все точки и сказал, чтобы экскаваторщики начали работы. Наконец, дело сдвинулось.
Построили здание аэропорта, потом появились пандусы на площадке. И здесь возникла одна проблема. Согласно проекту, на фасадной части здания аэропорта должна быть специальная кайма, а сделать её не мог никто. Обратились к директору авиазавода В.Н.Сивцу, поскольку изготовить её нужно было не из простого металла. Эта дюралевая конструкция должна быть специального золотистого цвета. Заводчане выполнили наш заказ точно в срок, как мы и просили. Здание было устроено так, что прилетевшие пассажиры выходили из него на первом этаже, а вылетающие подъезжали на второй, верхний этаж. Аэрофлот выдал нам специальные механизмы,
чтобы пассажиры могли сразу из здания попасть в салон самолёта. В аэропорту построили здание приёма и отправки государственных делегаций «Ташкент-2». В большинстве случаев прилетающие руководители, делегации принимались и отправлялись отсюда.
Как-то раз, возвратившись из зарубежной командировки, мы спустились сначала вниз, а потом поднялись наверх. Я спросил у работников аэропорта про эти аппараты. Мне ответили, что работники не смогли освоить их применение…
Уже в настоящее время собрался вылететь в Фергану, а подъезд к аэропорту перекрыт бетонными оградами. Нужно было оставлять машину и дальше идти пешком…
